Сильвия Гилем. Биография

Первый успех в Лондоне

В 1988 Королевский театр Ковент-Гарден в рамках празднования пятидесятилетия Рудольфа Нуриева пригласил его выступить на гала-представлении «Жизели». Он согласился и взял с собой в качестве партнерши свою юную протеже, чтобы познакомить с ней лондонскую публику. 6 января Сильви дебютировала в Лондоне в роли Жизели в дуэте с Рудольфом Нуриевым в роли Альбрехта. Ей не составило труда завоевать симпатии зрителей, они моментально были очарованы чистой светлой виртуозностью ее исполнения. В первом акте ей удалось передать невинную свежесть своей героини, скромной в начале и расцветающей по ходу действия. Консервативная лондонская публика, обычно приберегающая свою оценку до окончания спектакля, отреагировала бурными овациями. Но были и те, кому пришлись не по душе эти «парящие ноги» и кто считал, что это больше похоже на ловко исполненный трюк, которому место скорее в эстрадном представлении чем в романтическом балете (Позднее Гиллем отвечала на критику своей растяжки, что если в Лондоне в отличие от Франции, где элементы ее танца считаются вполне приемлемыми и эстетичными, публика не привыкла к столь высокому балету, это еще не значит, что он не хорош). В начале второго акта, в основном из-за усиленного внимания публики, она серьезно упала, но продолжила танцевать в полной мере, демонстрируя потрясающий контроль и баланс в медленных движениях. Для нее это представление обернулось большим успехом и восхищением ее виртуозностью. Для Нуриева же все было не так радужно. Великолепная техника Сильви только подчеркнула его убывающие способности и ухудшающееся здоровье. Они повторили свой успех на следующий вечер и вернулись в Париж. Вряд ли кто-нибудь из присутствовавших на том гала-представлении мог подумать, что уже через год Сильви Гиллем вернется в Лондон, чтобы стать основной приглашенной артисткой Королевского Балета и сделать Лондон основным местом своей работы.

Переезд в Лондон

В 1989, все еще танцуя в Париже, она решила начать свою независимую карьеру, которая позволила бы ей танцевать и в других труппах. Однако Нуриев не был согласен. Он был ее наставником, обучал ее всем тонкостям русской школы и вывел ее на ведущие позиции. В ответ он ждал, что она будет слушаться его во всем. Вместо этого она ушла. Оказалось, что у нее такой же импульсивный, нетерпеливый и вольнолюбивый характер, как и у ее учителя. Она обратилась в Королевский балет, труппу, которую Нуриев по иронии судьбы так любил и о которой так хорошо отзывался перед Сильви, и была тут же принята. Ее отъезд сопровождался большой шумихой во Франции, тема даже поднималась на национальной ассамблее, где министру культуры Жаку Лангу пришлось отвечать на вопросы. 15 апреля Сильви дебютировала в Королевском балете в качестве основной приглашенной артистки. Она танцевала в «Лебедином озере» поставленном Энтони Доуэллом (Anthony Dowell) со своим новым партнером — Джонатаном Коупом (Jonathan Cope), которого по ее словам она очень ценила. Ее выступление опять вызвало восхищение, но, как и в предыдущий раз, поклонники чистоты критиковали ее за то, что она позволила своей виртуозной технике владения ногами взять верх над экспрессией и чувственностью исполнения. Другие писали о изяществе и понимании, которое она привнесла в свою Белую Лебедь, и мужество и драматичность ее Черной Лебеди. Как бы то ни было, ее выступление вызвало всеобщее восхищение и по мнению большинства зрителей исполнение было великолепным.

Работа в Королевском балете сильно отличалась от того, что как она работала раньше и Сильви приходилось трудно. За кулисами великолепной сцены ей надо было делить гримерку порой с шестерыми основными артистками (в Париже у нее была собственная) и у нее сложилась репутация надменной девушки, так как она не хотела есть вместе со всеми в общей столовой труппы. Ее даже прозвали «мадмаузель нет», потому что она не хотела давать интервью, соглашалась позировать только нескольким фотографам, поучаствовала в нескольких мини-скандалах из-за того, что самовольно изменяла костюмы или вовсе использовала собственные, изменяла движения, подгоняя их под себя и ясно давала понять что она будет и чего не будет танцевать. Большую часть того, что относилось к театру и своей личной жизни она старалась держать при себе и не скрывала, что приходя на репетицию в театр или класс, она настроена работать, а не болтать о погоде.

Во время работы в Королевском балете она освоила новые балетные техники. После успешного исполнения обеих главных ролей — Гамзатти и Никии — в «Баядерке» и Авроры в «Спящей красавице» она добилась успеха в роли Джульетты в постановке «Ромео и Джульетты» Кеннета Макмиллана, восхитив всех своей инерпретацией этой роли как в драматическом так и а эстетическом плане. Она приняла вызов филигранной техники Фредерика Эштона с переменным успехом, ее Золушка получилась легкой и уверенной, однако некоторые посчитали, что она не подходит на эту роль, как и на роль Натальи Петровны в «Месяце в деревне» и не способна передать нюансы характера героини и плавную текучесть хореографии. По иронии судьбы одной из лучших работ Гиллем в этом театре стала главная роль в балете «Маргарита и Арман», поставленном здесь для Нуриева и Марго Фонтейн сэром Фредериком Эштoнoм. В 1990 году Сильви приехала в Париж, чтобы танцевать в трех показах макмиллановского «Манона» в Парижской опере. Вокруг этого события был большой ажиотаж, как-будто это был эстрадный концерт. Ее выступление хорошо показало французам какой талант они отдали англичанам.